ДЖОН ГЕНРИ МИЧЕЛЛ И ЕГО НАУЧНОЕ НАСЛЕДИЕ
А.Ш. Готман
Приводимые здесь биографические сведения о Мичелле написаны его братом Антони Георгом Малдоном. Мнения о значении его научной работы для современников, об отношении к педагогической работе, о его взаимоотношениях с коллегами и студентами написаны егоколлегами профессором А. Лавом и профессором Т. Черри.
Джон Генри Мичелл (John Henry Michell) родился в Австралии в Малдоне штата Виктория (немного севернее Мельбурна) 26 октября 1863 года. Его родители -шахтёр Джон и его жена Грейс, урождённая Ровз -приехали в Австралию на золотые прииски из Девоншира в 1854 году в поисках счастья или хотя бы достатка. Это произошло примерно за 10 лет до рождения Джона. Джон Генри был четвёртым из пяти детей. У него был младший брат Антони Георг Малдон (Anthony Georg Maldon), который стал впоследствии очень известным корабельным инженером, и сестры Грейс и Амелла (имя третьей сестры выяснить не удалось) [1, 2, 7, 8, 10].
Родители Мичелла имели французское происхождение, хотя галльский характер был более заметен у матери, чем у отца. Ещё со времени процветания и до начала девятнадцатого столетия мужчины двойного происхождения обычно работали в горной промышленности. Примерно в то время, когда родилась Грейс, её отец Антони Ровз приехал из Корневилла в Девоншир организовывать медные шахты в Маритави. А ко времени её замужества, её многочисленные братья, работавшие в качестве горных инженеров под руководством отца, оставили дом, чтобы получить работу на медных рудниках в различных частях земного шара. Индустрия в то время в Западных странах быстро приходила в упадок, и в течение короткого периода много молодых людей, таких как отец Мичелла, эмигрировалов Австралию на золотые месторождения. Среди этих энергичных искателей приключений было много хороших специалистов горного дела, которые знали цену образованию и возможностям интеллектуального развития. Именно в такой семье и родился Джон Генри Мичелл.
Ещё в начальной школе Джон Генри проявил очевидное дарование в учёбе и ясность мышления, и в 1877 годусемья переехала из Малдона в Мельбурн, главным образом, с целью устроить его в Веслей колледж, одну из лучших школ в Австралии в то время.
В Веслей колледже руководителями Джона Мичелла были высокообразованные математики, которые приехали работать в Австралию из Кембриджа. Среди его руководителей были Генри Мартин Эндрю (Henry Martin Andrew), который всего несколько лет как вступил в должность и был большим энтузиастом, и который вскоре стал профессором натуральной философии в Мельбурнском университете, и М.Х. Ирвинг (M.H. Irving). Некоторые сведения о Веслей колледже приведены в приложении II.
В 1877 году Джон Мичелл получил в Веслей колледже специальную стипендию Драпера и Вальтера Повелла (основателей и попечителей Веслей колледжа). После окончания Веслей колледжа в 1881 году в возраста 18 лет он начал слушать курс изящных искусств в Мельбурнском университете и к концу 1883 года получил соответствующую квалификацию. Мичелл проходил курс с блеском и каждый год был первым по многим предметам, но особенно по физике и математике, за что и получал почётную стипендию.
Содержание образования того периода было очень широким, оно включало курсы таких людей как профессор (впоследствии Лорд) геологии Фредерик Мак Кой (Frederic McCoy), доктор политической экономии и истории Хёрн (Hearn), профессор классики Стронг (Strong), профессор математики Е.Дж. Нансон (E.J. Nanson), и уже упоминавшийся профессор философии Генри Мартин Эндрю. Все эти профессора отличились ещё раньше в английских и ирландских университетах своими оригинальными исследованиями и трудами в соответствующих областях. Как правило, люди, которым предстояла блестящая карьера на родине, для того, чтобы стать пионерами в научных изысканиях и в высшем образовании в новой стране, должны были обладать сильными характерами, широкой образованностью и независимыми взглядами. Они с энтузиазмом и интересом относились к Мичеллу, как и ко многим другим способным студентам. Из студентов того времени следует отметить ставшего впоследствии профессором Самуэля Александера, который работал с Мичеллем в течение года или двух в Мельбурнском университете и в Веслей колледже. Он отличился не только здесь, но и в дальнейшем в Оксфорде, где также занимал достойные места по математике и по классике и был награждён почётными званиями.
В то время, когда Мичелл обучался в Мельбурне, единственным преподавателем математики был Е. Нансон (E.J. Nanson). Он был представителем математической школы Кэли, Салмона и Сильвестра (выдающихся выпускников Кембриджа). Нансона отличал точный и элегантный математический стиль и превосходное знание математики, что проявилось в его многочисленных работах по определителям. В ручном вычислении определителей он достиг большой лёгкости. Когда Мичелл начал работать для получения степени бакалавра искусств в 1884 году, Нансон вместе с Эндрю уговорили его поехать в Кембридж для дальнейшего изучения математики, а его родители, несмотря на большие трудности, пошли на жертвы и последовали этому совету.
Мичелл был зачислен в Тринити колледж в октябре 1884 года и получил высшую стипендию. В колледже его руководителем был Дж. В. Л. Глейшер W.L. Glaisher), к которому, как к математику, руководителю и другу он питал большую симпатию. За этим исключением, у него не было в колледже близких и прочных друзей, хотя Мичелл был доброжелателен и уважителен к своим учителям и сокурсникам, с которыми он охотно общался в Кембридже. Мичелл не вступал в спортивные организации или общественные местные объединения, и, можно сказать, что в Кембридже он занимался только академическими науками.
Учителями, которые способствовали развитию способностей Мичелла, были профессор А.Р. Форсайт (A.R. Forsyth) и позже Роуф (Dr. E.J. Routh) (его руководитель для получения степени), а также Лорд Джозеф Лармор (Joseph Larmor) и Лорд Дж.Дж. Томсон (J.J. Thomson), в то время юные коллеги и лекторы, пока ещё, правда, без достигнутых впоследствии титулов. Стареющий Стокс (Stokes) вызывал большое восхищение слушателей несравненными манерами и искусством экспериментатора, а его точность и глубокое понимание математики доставляли им не меньшее удовольствие.
Мичелл закончил первую часть математического экзамена на диплом бакалавра в 1887 году, как равный с тремя другими студентами своего года, среди которых был также Х.Ф. Бейкер (H.F. Baker), будущий почётный член Королевского общества. Чуть дальше по списку шёл будущий астроном Е.В.Браун (E.W. Brown). После второй части экзамена на диплом бакалавра в июне 1888 года Мичелл был переведён в следующий класс вместе с Бейкером, Берри (Berry) и Флуксом (Flux). Премия Смита была присуждена в 1889 году только ему и Бейкеру. В 1890 году Мичелл был выбран почётным членом Тринити колледжа и в тот же год вернулся в Мельбурн, где он был назначен лектором по математике в Мельбурнском университете.
Во время учёбы в Англии Мичелл всю свою энергию отдавал подготовке к конкурсам. Он делал это, несомненно, из чувства благодарности к своим родителям, которые хотели дать ему такое образование, которое обеспечивало бы ему получение в будущем хорошо оплачиваемой работы. Для этого ему необходимо было сохранить высокое место в списке, что было для него естественно и соответствовало его темпераменту, но также было необходимо для уверенного окончания курса. Возможно, что усилия, которые он прилагал для достижения таких больших успехов, были причиной ухудшения его здоровья и настроения. Во всяком случае известно, что он сожалел о силах, затраченных на "решение проблем" в духе экзаменов того времени, потому что эти усилия не были направлены на изучение таких авторов как Коши, Клебш, Риман, Вейерштрасс и Пуанкаре. Риманом он искренне восхищался и сохранил такое отношение к нему в течение всей своей жизни. Для изучения трудов французских, немецких и итальянских математиков и физиков знания Мичелл были более, чем достаточны. Его словарный запас был велик, а также он хорошо знал латынь и греческий. Однако, ему никогда не приходилось писать на этих языках после своих студенческих дней или использовать их в разговоре.
В 1891 году Мичелл был выдвинут и принят во вновь образованный лекторий по математике в Мельбурнский университет, где стал единственным сотрудником его прежнего профессора Нансона. В это время университет быстро развивался под влиянием многих молодых и растущих учёных и преподавателей, среди которых выделялись Мейссон (Orme Masson), Лиль (N.R. Lyle) и Болдвин Спенсер (Baldwin Spencer), как сверстник и сокурсник, а также друг жизни Мичелла, и учёный инженер Бернард Александер Смит (Bernhard Alexander Smith). Мичелл относился к своей преподавательской работе очень серьёзно и отдавал ей почти всё своё время и энергию.
Мичелл многократно перерабатывал свои лекционные записи, фактическиэто делалось почти каждый год в соответствии с запросами класса, что отмечалось впоследствии самими студентами. Он был всегда особенно внимателен к тому, чтобы его студенты могли получить аккуратные записи его лекций и, чтобы быть в этом уверенным, он писал каждое слово на доске. В связи с этим каждый шаг казался медленным, но это было обманчиво, потому что он достигал экономии слов, отметая несущественное. Его умение в этом смысле было таким замечательным, что он успевал дать больше нормального объёма за то время, за какое другие давали меньший. Он уделял также большое внимание составлению экзаменационных статей. Почти все проблемы были оригинальными и редко случались повторения. Мичелл был хорошим педагогом, внимательным и добрым к студентам. Студенты любили и уважали Мичелла [7a].
Мичелл отдавал очень много времени подготовке своих лекций, и нет сомнений в том, что возросшие требования времени, которые привели к расширению университета, отчасти объясняют то, что он не публиковал свои последние научные работы.
После отставки Нансона в 1923 году Мичелл был назначен на должность профессора математики в Мельбурне. Продолжая прикладывать всю энергию к выполнению своего долга, он взял на себя большую часть преподавательской работы по чистой математике, в то время как при Нансоне он имел дело только с прикладной математикой. Он существенно расширил педагогическую деятельность, приняв в штат кафедры Бернарда (R.J.A. Barnard), Гундерсена (G. Gundersen) и Белца (M.N.Belz), впоследствии помощника профессора и соавтора Мичелла по трактату по математическому анализу. В возрасте пятидесяти девяти лет Мичелл заменил своего бывшего учителя и коллегу Нансона в Мельбурне также и на посту председателя математического общества. Брат писал, что «в курсе «Elements of mathematical analysis» (Элементы математического аналаиза) [24a], написанном совместно с коллегой М. Белцем (M.H. Belz), видно воздействие зрелого энергично схватывающего ума на относительно новые проблемы в обучении, которые тогда возникали. Мичелл всегда сам устанавливал себе высокие стандарты. Основная цель состояла в том, чтобы книга была строгой в современном смысле, но не перестала быть элементарной. Так была реализована часть задачи, решение которой предназначалось для студентов, но у преподавателей, прочитавших несколько страниц, возникала уверенность в том, что книга написана не только очень точно, но с большой ясностью и особой оригинальностью. Справедливо сказать, что это самая интересная книга по исчислению бесконечно малых, которая появилась после книги Харди (Hardy) “Pure mathematics” (Чистая математика).»
«Мичелл на двадцать лет опередил Кембридж по использованию векторных обозначений и алгебры в изложении динамики, гидродинамики и теории упругости. Интересно, что он начал с обозначения произведений скобками, как на континенте, но очень скоро адаптировал все обозначения по Гиббсау (Gibbs). В почётном классе первого года обучения он придумал способ как описывать вынужденные колебания, ньютоновы орбиты и волчки без каких-либо других функций, кроме производных. Векторный подход естественно привёл к концепции замены волчка "репрезентативными частицами”, расположенными в заданных точках его оси, в которых действуют сила, эквивалентная внешней паре, и сила девиации (концепция близко относящаяся к "внутренним уравнениям", введённым Лэмбом в Higher Mechanics, Ar. 55). Он объяснил физический смысл сил девиации путём замены волчка четырьмя связанными между собой частицами.»
«Мичелл ставил опыт, который производил большое впечатление на продвинутых студентов. Этот опыт состоял в сохранении равновесия под действием гироскопов или при действии бесконечно малых колебаний точки системы. Первый случай иллюстрировался путём стабилизации перевёрнутого маятника. Для объяснения этого явления он, возможно, использовал статью Стефенсона (Philosophical Magazin за февраль 1908 года), но разработка Мичелла была совершенно оригинальной. Во втором случае его объяснения были основаны на теории Томсона и Тайта.»
В процессе реорганизации он создал практические классы и ввёл "руководителей". Его цель заключалась в том, чтобы математика стала реальной частью общего образования студентов, обладающих большими или меньшими математическими способностями. Для этого он организовал классные комнаты с сетью иллюстративных моделей и чертежей, увеличил библиотеку и при случае давал или инспирировал специальные курсы для инженеров, аспирантов и других, а также специальные курсы для продвинутых студентов по основам математики, по волновой механике и подобным вопросам. Для студентов всех уровней, которые собирались продолжать и использовать свои знания в академической работе, его помощь и поддержка были неослабевающими, но в своих аудиторных лекциях он стойко отказывался приспосабливаться к стандартам для "болванов", предпочитая делать обучение достойным одновременно для всех слушателей.
Среди сильных учеников Мичелла следует назвать имена профессора Т. Черри (его заместителя на кафедре), Гранта (Kerr Grant), работавшего в Аделаиде, Х. Мейси (H.S.W. Massey), члена Королевского общества и инженера Питмана (Pitman) в Хобарте, а также Дж. Болдвина (Dr. J.M. Baldwin), главного астронома Виктории, а позже Паркера (P. А'Morley Parker), автора такой прекрасной работы по гидравлике для инженеров как «The control of Water», и, наконец, Макларена (S.B. McLaren), занимавшегося математической физикой и убитого во Франции во время войны 1914 - 1918 годов.
Во все времена Мичелл был скрупулёзным и внимательным к таким дополнительным преподавательским обязанностям, которые были необходимы для работы в университете, и его точность мысли и мудрость в таких делах, как руководство, также высоко оценивались, но редко использовались из-за резкости высказываний. Нельзя сказать, однако, что он брал на себя такую работу с удовольствием. С течением времени Мичелл вошёл в школьный совет Виктории. Занимая долгое время место в комиссии по школам Виктории, он вместе с мисс Видал
(W. Waddel) и другими учителями занимался просмотром школьных программ по математике. Следует заметить, что в условиях, когда вступительные экзамены в университеты практически диктовали школам программы обучения, эта работа имела большое значение.
Научный уровень и научные успехи Мичелла, а также его мастерство лектора вносили неоценимый вклад в престиж Мельбурнского университета. Как заметил профессор Е. Так, Джон Мичелл составляет славу не только Мельбурнского университета, но и славу Австралии. Вся преподавательская и научная деятельность Мичелла была направлена на поднятие уровня университета до мирового. Судя по книгам из библиотеки Мичелла, он следил за научной литературой Европы. То, что он был знаком с работами Н.Е. Жуковского подтверждает эту мысль.
Утомительная учебная работа почти исключала возможность продолжения занятий оригинальными исследованиями. Тем не менее, за период с 1891 по 1902 год Мичеллем было послано в европейские журналы около 15 статей, существенно расширивших знания в области гидродинамики и упругости, что хорошо видно из приложенного списка его работ (Приложение I). Значение этих исследований было отмечено выборами его в совет Королевского общества.
Т. Черри писал: «Опубликованные статьи составляют только треть периода его научной деятельности. В течение остальных двух третьих он продолжал работать, и является большой потерей для науки, что из каких-то соображений он ничего не выбрал для опубликования. Между 1890 и 1902 годами Мичелл опубликовал 23 статьи, главным образом, по гидродинамике и теории упругости. За несколькими исключениями, они отражают его большую оригинальность и силу. Они относятся к проблемам интересным и важным и демонстрируют полное владение аналитическим процессом и теорией. Мичелл имел не только хорошие знания в области чистой математики, но и в области приложений. Его стиль был очень сжатым, но его изложение содержало отличные доказательства, доводящиеглавные положения исследования до полной ясности. Его краткость не создавала трудностей, потому что он давал разумные указания для читателя, но в отдельных случаях было бы желательно, чтобы он не был столь кратким.»
«После 1902 года публикации в научных журналах прекратились, но почти до конца жизни было сделано много оригинальных работ. (Следует заметить, что профессор Е.Так пытался разыскать архив Мичелла, но это ему не удалось. А.Г.). Основные интересы Мичелла состояли в приложении математики к разрешению загадок природы, но он также прекрасно знал чистую математику по всем этим областям, постоянно читал новую литературу и вводил новые работы в состав своих лекций. Много обзоров по чистой и прикладной математике со свежими точками зрения было сообщено на семинарах Математической Ассоциации Виктории, основанной Мичеллем в 1906 году вместе с несколькими друзьями, коллегами по кафедре, в частности, с R.J.A. Barnardом. Большая часть этих эссе и лекций (больше, чем приведено в списке) даже, судя по одним заголовкам, таким, как “Ideas on the theory of function” (К проблемам теории функций), “Twist” (Кручение), “The stabilized inverted pendulum” (Устойчивость перевёрнутого маятника), “Epicene functions and cubic equations” (Функции общего вида и кубическое уравнение), “Arithmetical definition of trigonometrical functions” (Арифметическое определение тригонометрических функций), обнаруживают оригинальность его подхода, что подтверждали слушатели его лекций.»
Профессор Т. Черри отмечал, что «Мичелл никогда не забывал, что в "прикладной математике" доминирует слово "прикладная". Он был в близких отношениях с инженерами всю свою жизнь, и сам был хорошим знатоком механики. Его отношение к реальным приложениям теории упругости видно из многочисленных статей [13а, 15а, 16а, 18а]. Математические записки Мичелла ясны с начала до конца. Он не любил длинных предварительных рассуждений и не терял время на разработку аналитических деталей, которые компетентные математики могут получить сами. Но он всегда давал достаточно указаний, его объяснения всегда ясны, а его методы часто совершенно замечательны до гениальности. Его статьи давали большой объём понятий для развития приложений к математике и, особенно, к теории упругости, где он оставил неизгладимый след.»
Профессор А. Лав писал, что «две статьи (А. Лав имеет в виду статьи о свободных линиях тока “On the theory of free stream lines” [5а], и о прямом методе определения напряжений “On the direct determination of stress in an elastic solid, with application to the theory of plates” [11а]) дают примеры проблем, которые исследовал Мичелл, и вклада, который он сделал для их решения. Вообще эти проблемы были важны для инженеров, и в то же время, это был прогресс в нахождении методов решений. Мичелл наметил для достижения этих целей некоторый аналитический план и получил самостоятельный результат, посредством которого он смог привести их к математическим задачам стандартного типа. По большей части он не использовал свою теорию для разработки специальных случаев. Яркий пример такого сорта умолчания давала статья, состоящая из одной печатной страницы с заголовком "Torsion of a rod of varying circular section" (Кручение вала переменного круглого сечения,) входящая в статью под заголовком "The uniform torsion and flexure of incomplete tores..." (Равномерное кручение и изгиб незамкнутого тора...) [13a]. В ней он даёт описание теории кручения валов переменного диаметра, впоследствии перепроверенной им и использованной для дополнений к его следующим открытиям. Обычно Мичелл не загромождал теорию развитием частных приложений. Исключения, за которые мы должны быть благодарны, представляют собой статья "Elementary distributions of plane stress" (Элементарные распределения плоских напряжений) [16а], две статьи, в которых он использовал метод инверсии, т.е. "Inversion of plane stress" (Инверсия плоских напряжений) [22а], и "The flexure of a circular plate" (Изгиб круглых листов) [23а], опубликованные в одном и том же 1902 году. Каждая из этих статей содержит решение нескольких специальных проблем. Существуют ещё другие подобные статьи, но отсутствие примеров были правилом».
В 1928 году, достигнув обычного пенсионного возраста, Мичелл отказался от профессорской деятельности, за исключением положения и титула почётного профессора. Тем не менее, как рассказал профессор Р. Лав, в 1932 году Мичелл прочёл необычный курс. Мичелл ушёл в отставку примерно за год до этого, но он обратился к заведовавшему тогда кафедрой профессору Т. Черри (T.M. Cherry) с просьбой позволить ему прочесть курс лекций. Необычным было то, что тот, кто не являлся сотрудником кафедры, хотел читать лекции. Профессор Т. Черри организовал такой курс, сделав Мичелла почётным профессором. Это был курс по аэродинамике с изложением последних работ Жуковского. Профессор Р. Лав говорил о Мичелле с огромным уважением. Сам профессор Р. Лав занимался чистой математикой, в частности, математическим анализом. Он был среди тех, кто после смерти Мичелла и его брата принимал участие в разборке и передаче в Мельбурнский университет книг из их библиотеки. (Р. Лав не имеет родственных отношений с профессором А. Лавом, который писал о научной работе Мичелла, хотя Р. Лав позже работал на той же кафедре высшей математики в Мельбурнском университете, на которой работали Дж. Мичелл, А.Лав и Т. Черри)
После отставки творческие интересы и активность Мичелла уменьшились. Задача, которая представляла наибольший интерес в этот период его жизни, -это написание в содружестве с его другом и бывшим коллегой М. Белцем трактата по математическому анализу. Эта книга воплощает педагогические идеи, которые Мичелл обдумывал и развивал в течение своих последних лет профессорской работы. Два тома, которые были опубликованы, представляли завершённую работу, но они составляли только основу работы, которую авторы проектировали. Манускрипт, который намеревались издать третьим и последним, представлял собой достаточную сложность для переживших автора, чтобы они могли закончить эту работу. Книга является примером бесконечного усердия, присущего обоим авторам, и воплощением яркого духа Мичелла, как преподавателя математики. Через всю книгу, как и в других публикациях Мичелла, проходит строгое следование философскому и историческому развитию математики, что без навязывания становится очевидным читателю. Это помогло придать определённый классический тон его работам, которые никогда неследовали моде и не скатывались к экстравагантности.
Кроме математики личные интересы Мичелла и круг его чтения были очень широкими. Он, как и его отец, глубоко чувствовал музыку и был способным исполнителем классической музыки на органе, но только в кругу семьи.
Другим особым пристрастием Мичелла были возделывание и уход за растениями. В то же время он отказывался от любого титула ботаника, хотя был знатоком и любил выращивать растения и, особенно, деревья и кусты возле дома. В детстве и ранней юности он находил большое удовольствие в экскурсиях на холмы Виктории, на которых в те времена оставались во многих местах великолепные лесные пространства почти нетронутой растительности. Но в последние годы он с горечью наблюдал разрушение лесов от умышленного выжигания и других видов разграбления, и страдал от невозможности объединиться с кем-либо, чтобы препятствия этому разрушению.
Все, кто знал Мичелла, отмечали, что он был скромным и застенчивым человеком, однако, контакты с людьми, которым он не совсем доверял из-за их ограниченности или равнодушия, ему всегда надоедали. Он также не принимал любое недостойное предположение об авторитетах или старших. Но общение с молодыми людьми, которым он помогал в продолжении и развитии математического образования, было для него большим удовольствием
Все очевидцы отмечали математический гений Мичелла и его постоянную интеллектуальную честность и порядочность, а также безупречную искренность в личных отношениях. Мичелл был пунктуален при выполнении всех своих учебных и экзаменационных обязанностей, своих попечительских функций, а после смерти отца и своего долга главы семьи.
Мичелл никогда не возвращался в Европу и не выезжал из Австралии после дней, проведенных в Кембридже. Он никогда не был женат. Он умер после короткой болезни 3 февраля 1940 года. В газете “The Age” [6] помещена маленькая заметка в разделе “In Memorial”: “On February 3, at 52 Prospect Hill – road, Camberwell, John Henry Michell, formerly Professor of Mathematics Melbourne University”. Мичелл похоронен в Мельбурне на кладбище Борундара, расположенном в пределах прекрасного парка. Его три сестры и брат пережили его. Памятник отцу, матери, брату и двум сёстрам, поставлен, по-видимому, третьей пережившей всех сестрой Мичелла.
Жизнь Джона Мичелла служит примером того, как человек, имеющий классическое университетское образование, может плодотворно работать в области прикладных наук. С поразительным искусством Мичелл обосновывал допущения при формулировке инженерных задач и находил новые методы их решения. Это позволяет отнести Мичелла к плеяде тех замечательных математиков, которые заложили основы прикладной математики и механики. Его пример показывает, что только университетское знание математики, теоретической механики и физики, а также общая культура могут дать специалистов, которые способны решать новые инженерные и научные задачи. С горечью приходится отмечать, что нынешнее стремление сокращать в технических ВУЗах количество часов по общеобразовательным инженерным дисциплинам заранее обедняет будущие возможности выпускников. Но есть и ещё один поучительный момент в жизни Мичелла. Непомерные педагогические обязанности не позволяют педагогам ВУЗов проводить большую научную работу, что, в конечном счёте, приводит к тому, что талантливые люди затрачивают силы и время на учебный процесс, не имея возможности реализовать свои творческие планы. И, наконец, пример того, как университеты Австралии диктуют школам программы подготовки школьников и как профессора университетов работают в колледжах, говорит о полезности такого содружества (см. Приложения II и III). Известный пример связи школы с университетом (физико-математическая школа Академгородка и Новосибирский университет) дал замечательные результаты, что подтверждает эту идею.